По утрам, убирая комнату хозяина, он,
высунув голову из окна, смотрел на дно узкой, глубокой улицы, и — видел всегда одних и тех же людей, и знал, что́ каждый из них будет делать через час и завтра, всегда. Лавочные мальчики были знакомы и неприятны, опасны своим озорством. Каждый человек казался прикованным к своему делу, как собака к своей конуре. Иногда мелькало или звучало что-то новое, но его трудно было понять в густой массе знакомого, обычного и неприятного.
— Господа, — сказал Левенмауль по-польски,
высунув голову из окна, — пощадите больного, умирающего. Ваши действия приличны только разбойникам, а не честным патриотам. Если ж вы затеете что-нибудь худшее, так в ответ вам есть и у нас револьверы.
Высунув голову из окна вагона, он следил за однообразными картинами засеянных полей, отдаленных лесов, деревень, сел с куполами храмов, которые, казалось, двигались и бежали вслед за поездом.
Неточные совпадения
Дня через три, вечером, он стоял у
окна в своей комнате, тщательно подпиливая только что остриженные ногти. Бесшумно открылась калитка, во двор шагнул широкоплечий человек в пальто
из парусины, в белой фуражке, с маленьким чемоданом в руке. Немного прикрыв калитку, человек обнажил коротко остриженную
голову,
высунул ее на улицу, посмотрел влево и пошел к флигелю, раскачивая чемоданчик, поочередно выдвигая плечи.
Потом татарин
высунул из окна голову, крикнув...
Мольер тревожно
высовывает голову из-под одеяла. Бутон осторожно открывает
окно, и в
окне появляется встревоженный Муаррон с фонарем.
Извне слышался отдаленный гул толпы, бродившей по улице; время от времени гул этот как будто приближался и, смешавшись внезапно с свирепым завыванием ветра и шумом дождя, посылаемого в
окна, производил такой грохот, что даже канарейка, сидевшая нахохлившись в клетке над
головою поручи-цы, вздрагивала,
высовывала из-под крылышка
голову и начинала отряхиваться.
Это так заинтересовало Тасю, что она в одну минуту вспрыгнула на
окно и, открыв форточку,
высунула из неё
голову.
Оба
высунули свои
головы из окна и глядят в сторону на ворота, около которых на лавочке сидит домохозяин Ляшкевского, пухленький обыватель в расстегнутой жилетке, в широких синих панталонах и с отвислыми потными щечками.
Он
высунул голову далеко
из своего
окна, взглянул наверх…
— Смотри сюда, сюда! — говорила мать,
высовывая из окна голову своей малютки. — Это идет наша добрая молодая госпожа. За ее-то здоровье учу вас молиться Богу.
— Нет, мама, я лягу тут на полу, — сердито сказала Наташа, подошла к
окну и отворила его. Стоны адъютанта послышались
из открытого
окна явственнее. Она
высунула голову в сырой воздух ночи и графиня видела, как тонкая шея ее тряслась от рыданий и билась о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.